Читаем без скачивания Искупая добро - Алексей Казаков

Искупая добро

Книга первая

Алексей Казаков

© Алексей Казаков, 2016

© Ольга Михайловна Гореленко, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Год службы остался позади и можно, было смотреть дальше в счастливое и светлое будущее как не пафосно это звучит, но в котором Павел Черенков абсолютно не сомневался. Оформив документы в воинской части, и, получив командировочное предписание, он отправился на автобусную остановку. Ожидая автобуса, все его молодое и крепкое тело целиком находилось в бодром, приятно напряженном возбуждении, в голове играла музыкальная какофония из отдельных звуков и слов, знакомых ему еще до службы и порой у него возникала шальная мысль о том, чтобы послать этот автобус ко всем чертям и стремительно бежать на встречу к родному дому, о котором он так долго мечтал. Рассудочная часть его мыслей устремилась далеко от сюда к родному дому, где ждут его родители и любимая, друзья и знакомые и их образы всплывали в его голове словно при просмотре старого, но очень любимого фильма. Автобус пришел примерно через полчаса, неспешно сбрасывая и набирая ход словно, большая медленная черепаха. Павел одним махом вскочил в открытую дверь и взялся за поручень, предварительно продев предплечье правой руки сквозь ручки своей спортивной сумки. Весеннее солнце ярко светило сквозь меняющие друг друга проблески листвы и приятно грело кожу сквозь стекло на открытых участках тела, а физическая сила Павла, усиленная солдатскими буднями, приятно на ощупь поворачивала оплетку поручня кистью то в одну, то, в другую сторону, не смотря на ее сопротивление. Немногие пассажиры, находившиеся в утробе черепахи, мгновенно переключили свое внимание с привычного им пейзажа на подтянутого красавца солдата и стали с интересом его разглядывать. Он был одет в какую-то необычно парадную форму, как будто только что вышедшею из-под станка, при этом накрахмаленную и отутюженную. Павел делал вид, что всего этого не замечает, но его распирало чувство гордости за ту картину, которую он сейчас представлял. Ему почему-то спонтанно пришла в голову мысль о том, что слово пассажиры состоит из двух слов: пассивные и жиры. При это мысли по его лицу проскользнула еле уловимая улыбка. Для сидевшего напротив него деда это послужило, словно сигналом для обсуждения видимой картины и он стал обстоятельно и подробно рассказывать рядом сидевшей с ним бабке о своих давно минувших днях службы, чем переключил внимание всех присутствующих.

Автобус продолжал свое движение по маршруту, меняя за окном виды, периодически впуская и выпуская граждан в свое чрево, прекратив это занятие лишь после фразы прозвучавшей по микрофону: следующая остановка конечная – «вокзал». Павел так же стремительно выпрыгнул из автобуса и направился к железнодорожным кассам.

В военной кассе народу практически не было, и это становилось осуществлением одним из многих предсказаний дяди Вити, брата матери говорившему о множественных преференциях и пользе, которые возникнут после прохождения службы в вооруженных силах. Еще он говорил о том, что: “– В их время уважающая себя молодая девушка никогда не свяжет свою судьбу с белобилетником», – тем самым, думая, что вбивает последний гвоздь в гроб сомнений Павла. Но это решение он выбрал не из-за пламенных речей родственника, а потому что его внутреннее убеждение претило ему бегать от военкома и жаловаться всевозможным докторам. – «Надо, значит надо» – и только лишь благодаря этим убеждениям привитыми ему еще отцом он смотрел твердо и уверенно в глаза людям.

Впереди него, у кассы стояло еще два человека. Молодой лейтенант, погруженный во множество своих мыслей и по всем внешним признакам очередной ботаник, наверняка закончивший учебное заведение с отличием и человек в штатском невольно вызывающий у Павла неприятные чувства. Подобные субъекты периодически появлялись у них в части после редких инцидентов: драк или ухода в самоволку. После которых по одному вызывали участников событий в кабинет и проводили допрос с пристрастием, выворачивая все их грязное белье наружу с помощью сослуживцев, предлагая последним улучшенные условия прохождения службы и свое покровительство. Вот тогда то и всплывало все содержимое человека наружу. В части их никто не любил и, когда они появлялись, всем становилось понятно, что что-то случилось, но Павел их научился распознавать не потому, что с ними часто встречался, а потому что у них был особый взгляд такой же твердый и уверенный как у него. Но теперь для этих людей он был, недоступен и легкая нотка злорадства согревала его душу. Как теперь он был недоступен и для командиров думающих как ему казалось тем местом, на котором сидят и тем правилам и уставу, по которому следует жить. Тем временем, пока он был занят негативными воспоминаниями своей службы, его очередь подошла и в окошке кассы показалась женщина лет сорока пяти с беспристрастным видом, которая таким беспристрастным голосом произнесла: – «Молодой человек я вас слушаю» – при этом одновременно привычным, ей жестом протянула руку к окошечку. Павел подал ей все документы, которые у него, были, и стал ждать. Ее верхняя видимая часть тела столь же беспристрастно и автоматически ловкими движениями, что-то отпечатала на кассовом аппарате и по лицу Павла снова пробежала едва уловимая улыбка при мысли о том, что попроси он сейчас хоть билет на луну ее действия были бы столь же невозмутимыми. После того как его билет оказался в кошельке, Павел решил, что не плохо бы приобрести новую sim-карту для экономии средств и уверенной связи.

Алло, мам, привет. Да это я. Все купил билет. Скоро поезд и через сутки я буду у вас.

Наконец то сынок, а то ты не звонишь и не звонишь, мы с отцом уж и незнаем, что и подумать. Значит, завтра ты будешь у нас, очень хорошо я приготовлю твоих любимых блинчиков с творогом. Встретила тут Димку на улице, он все про тебя спрашивал: – Когда Павлик приедет? Да, когда он приедет?.

Скоро, скоро мам буду, а как там Иринка, ты ее видела? Я что-то до нее не могу дозвониться. Телефон она, что ли сменила.

Ирину то? Видела как-то мельком, встретились в магазине. Ну, по-моему, девушки сейчас стали такие же, как парни. Все время, куда то спешат как оголтелые, так что толком то мы и не поговорили. Ну, так не беда, сейчас уж сам приедешь да совсем и разберешься.

В смысле мам, с чем разберешься, ты мне что-то не договариваешь?

Да нет, сынок, это я так к слову, пойду, скажу отцу, что ты звонил, пусть тоже приводит себя в порядок к твоему приезду, а то все что-то там мастерит у себя в гараже днями и ночами, а потом приходит на бровях.

А как дела у Аленки?

Ты знаешь, она стала совсем взрослой, её постоянно нет дома. Все время на улице то с подружками, то с парнями, я даже стала переживать за успешное окончание школы, совсем не занимается. Ну да ладно сынок что-то я разговорилась, приезжай скорее, мы тебя все ждем. Пока.

Пока мам, целую тебя, а с Аленкой я обязательно поговорю по приезду.

После разговора c матерью у Павла как-то неприятно засосало под ложечкой, но молодой и светлый разум отгонял от себя немотивированные тревоги и твердо говорил ему, что радость встречи с родными ни что не сможет омрачить. На этом все пустые беспочвенные рассуждения в голове были закончены и Павел направился изучать достопримечательности вокзала в списке, которых одними из первыми стояли буфет и расписание междугородних направлений.

Глава II

Поезд прибыл в город в 8.30 по расписанию. Павлу осталось надеть на себя часть верхней одежды в виде современной куртки цвета хаки и пройти к дверям. Уже в их проеме его накрыло волной переполняющее чувство любви к родному городу с его жителями и толчеей. Спустившись на пирон, он не стал заходить в здание вокзала, а направился вдоль железнодорожных путей, чтобы не тратить время впустую на ожидание общественного транспорта. Гравийная дорожка, шедшая вдоль железнодорожного полотна, позволяла двигать с максимально возможной скоростью, не смотря на присутствие тут и там множества луж. Павел не сомневался, что примерно через полчаса войдет на окраины своего района. Нужно было лишь миновать территорию цыганского поселка, что он редко делал до службы, зная, что встреча, с этими хитрыми, изворотливыми субъектами не сулит ничего хорошего, а затем, свернув по знакомым ему тропинкам, миновать промышленную зону, за которой и начиналась их с ребятами территория, на которой они чувствовали себя уверенно, по праву местных аборигенов. Миновав все нелицеприятные районы, он вывернул на первую примыкающую к промзоне улицу, очень старую и характеризующуюся наличием на ней двухэтажных полуразволившихся бараков, скрывающихся за гущей множества таких же старых, как и строения городских насаждений.